С космодрома Восточный стартовала первая в современной российской истории миссия к Луне — «Луна-25». О том, какое значение имеет этот полет и чего ждать от российской лунной программы, нам рассказал научный журналист Михаил Котов.

«Луна-25» — это автоматическая научная станция. Задач у этой станции несколько. Во-первых, мы восстанавливаем компетенции, имевшиеся в советское время, но утраченные в течение девяностых и нулевых. Эту станцию делала новая команда из «НПО Лавочкина» — молодые ребята с горящими глазами, но им нужен опыт. В частности, необходимо отработать мягкую посадку на Луну — это один из самых сложных моментов для подобных миссий.
Российская лунная программа жива, идёт спокойно — пусть и с опозданием относительно задуманного. «Луну-25» пришлось переделывать из-за санкций, самостоятельно производить те приборы, которые предполагалось получить в Европе. Но ничего, «Луна-25» готова, и на подходе следующие станции — «Луна-26» должна быть примерно в 2027 году, «Луна-27» — не позже 2028.

Главный вопрос, ответа на который мы ждём от этой станции, — это лунный лёд. Задача — посадка практически на самом Южном полюсе Луны и взятие пробы грунта для того, чтобы определить, каковы содержание и состав в нём водяного льда. Дело в том, что это потенциально очень удобное топливо для лунной базы или межпланетной миссии, которая будет стартовать с Луны. Вода электролизом раскладывается на водород и кислород, на горючее и окислитель. Поэтому она чрезвычайно удобна и для того, чтобы получать топливо, и для того, чтобы получать кислород для дыхания. На ту же МКС кислород возят не как газ, а в виде воды, и там раскладывают — это удобнее, дешевле и быстрее.

А в будущем начнётся совместный проект по строительству российско-китайской автоматической лунной станции, который будет с очень большой долей интеграции, и итогом работы двух стран станет высадка на Луне аппаратов, работающих совместно, — например, один модуль будет получать энергию, другой заниматься наукой, третий — передачей данных.

Космическая программа у нас, конечно, изменилась после 2022 года, поменялись приоритеты, стало важнее её насыщение прикладными аппаратами: какие-то — разведывательные, какие-то — для дистанционного зондирования Земли, и увеличение количества космических аппаратов связи. Но Россия не забывает и научную часть программы. У нас сейчас, например, работает прекраснейшая рентгеновская лаборатория «Спектр РГ», скоро уже четыре года как, и это один из лучших в мире проектов по созданию рентгеновских изображений, лучшего рентгеновского телескопа в космосе просто нет.

Дальше — нужно понимать, что это первая российская научная межпланетная миссия, которая стартует с космодрома Восточный. Теперь на него будут постепенно переносить всё, оставят только пилотируемую космонавтику с Байконура. И сейчас удалось всё упаковать в полезную нагрузку для ракеты среднего класса. Это уже само по себе — большой плюс. В советское время мы опирались на тяжёлые «Протоны» тяжёлого класса, которые стоят дороже, топлива для них надо больше, здесь же всё получилось запустить на «Союзе-2», ракете среднего класса.

За счёт чего это было сделано? Во-первых, полностью изменилась архитектура, она сейчас абсолютно современная — это так называемая негерметичная архитектура космической станции, когда вся электроника может работать прямо в космосе и при этом не находится в герметичной банке, как это было в советскую эпоху, — такая банка занимала много места и много весила. Сейчас всё находится напрямую на термостабилизационных панелях, по которым проходят трубки с охладителем — аммиаком.

Южный полюс Луны — это сложное место, до сих пор посадку там никто удачно не совершал. Это сложнее, чем садиться в экваториальной области, — посмотрим, насколько получится.

https://t.me/readovkanews/64068